Вселять надежду – не значит обнадеживать напрасно... (с)
Пусть я смутьян, безбожник, бес,
Пусть нет во мне ни веры в бога,
Ни в милосердие небес,
Ни в предначертанность дороги.
По мне что проповедь, что грех –
Пусть я отступник, каких мало,
Пусть еретик, дитя утех.
Мне так же бог далек, как дьявол.
По мне что месса, что сонет,
Одно меня сейчас волнует:
Что Той, которой со мной нет
Давным-давно, уже не будет.
Ее молитвой не спасти,
Не уберечь печалей многих…
Мне остается лишь пройти,
Не избежав своей дороги.
И исповеднику не счесть
Грехов моих безумных множеств,
Я знаю цену слову "лесть",
Друзей предательства ничтожность.
Не избежав, не миновать
Страстей постыдных и убогих -
Ведь кровь не может остывать.
И все же я честнее многих!
Я мчался в бой, я жизнью жил,
И пусть тот бой лишен был правил,
Я до безумия любил
И до отчаянья лукавил.
Жалеть? Зачем? Ведь все прошло,
И цену жизнь уж объявила,
А птица в воздухе крылом
Прощально небо расчертила.
Пусть нет во мне ни веры в бога,
Ни в милосердие небес,
Ни в предначертанность дороги.
По мне что проповедь, что грех –
Пусть я отступник, каких мало,
Пусть еретик, дитя утех.
Мне так же бог далек, как дьявол.
По мне что месса, что сонет,
Одно меня сейчас волнует:
Что Той, которой со мной нет
Давным-давно, уже не будет.
Ее молитвой не спасти,
Не уберечь печалей многих…
Мне остается лишь пройти,
Не избежав своей дороги.
И исповеднику не счесть
Грехов моих безумных множеств,
Я знаю цену слову "лесть",
Друзей предательства ничтожность.
Не избежав, не миновать
Страстей постыдных и убогих -
Ведь кровь не может остывать.
И все же я честнее многих!
Я мчался в бой, я жизнью жил,
И пусть тот бой лишен был правил,
Я до безумия любил
И до отчаянья лукавил.
Жалеть? Зачем? Ведь все прошло,
И цену жизнь уж объявила,
А птица в воздухе крылом
Прощально небо расчертила.