Очерк встающего на работу в праздник
С чего бы начать? Да хотя бы с того, что я знала, что день не задастся, пожалуй, еще с вечера. Впрочем, такое случалось с удручающей регулярностью в ночь с каждого очередного воскресенья на понедельник.
Приняв во внимание то, что спала я не больше каких-то пяти часов, встала я в полнейшем неадеквате. Представляя из себя утром даже не тень отца Гамлета, а вообще непонятно что: глаза упорно не видели, а ноги отказывались идти. Ну еще бы! После девяти дней интенсивных праздников, включая тридцатое и тридцать первое… Могло ли оно быть иначе?
Однако по какой-то необъяснимой причине все утро меня разбирал смех. Возможно, причиной тому был сон, в котором я учила нашему с Неми традиционному рукопожатию какую-то девочку. Или это было что-то другое… Сама себе диагноз ставить не буду.
Бросив взгляд на даже не полупустое – пустынное Каширское шоссе на ум пришло лишь одно: мы (я имею в виду тех, кому так же пришлось вставать, когда остальные дрыхли сном праведников) явно были за что-то наказаны. «Лучше б нас изгнали», - подумала я. Особенно, если бы в изгнании нам дали хорошенько выспаться. Но, к глубокой печали, «нас» помиловали.
По тв шла «Большая перемена». Кто-то желал кому-то «удачи в нелегком деле спасения утопающих», перед этим прыгая в реку и делая вид, что «утопает», чтобы его спасли, и все это утреннее безумие перемежалось неизбежной рекламой. Гладкие и шелковистые? Легко! Купи, попробуй, убедись… И так до бесконечности.
Вот так начинался еще один день и почему-то воскликнуть: «Да здравствует жизнь» не возникало ни малейшего желания. Напротив, хотелось ткнуть ее носом в происходящее и спросить: «Что же ты делаешь?» или «Тебе все мало?»
В данную минуту мозг не был в состоянии осознать, что сие недоразумение плавно перетечет в череду очередных трудовыебуднев. Он с настойчивостью избалованного ребенка воображал, что завтра снова будет праздник, что завтра (обязательно!) должен быть праздник, такой же как вчера, позавчера и т.д. Мне не хотелось переубеждать, а тем более разочаровывать главный думательный аппарат, наверное потому, что я была с ним полностью и безоговорочно согласна.
Так что именно нарушало стройность мироздания? То ли девушка, то ли женщина (в полутьме маршрутки было не разобрать), спавшая на двух передних сидениях на манер бомжа, то ли уже совсем другая особа, косолапо ковылявшая на высоченных шпильках по льду, вероятно, полагая, что это выглядело красиво. Да мало ли что ее нарушало, эту стройность! Но сознание с упрямством и отчаянностью обреченного сопротивлялось тому факту, что новая рабочая неделя наступала неминуемо и необратимо.
Метро… Там твое одиночество всегда менее явно и наиболее очевидно. В метро обреченных стало ощутимо больше, но все равно недостаточно для восстановления покачнувшейся мировой справедливости. Радовало одно, что завтра к нам присоединится вся Москва. Сидячие места были, но стоять было лучше, чем сидеть, в противном случае я рисковала уехать до конечной или выйти и поехать в обратную сторону.
В наушниках играл радостный и ритмичный «Justify sex», несмотря на то, что хотелось поставить что-нибудь траурное, но вместо этого наперекор судьбе и неизбежности я включила «Нас не догонят». А потом «Матерь богов»… Жизнь, не спрашивая нас и следуя своей неизменной привычке, продолжалась.
Я рождался сто раз и сто раз умирал
Я заглядывал в карты — у дьявола нет козырей
Они входят в наш дом, но что они сделают нам?
Мы с тобою бессмертны, матерь богов.
8 января 2013